Из воспоминаний старейшего российского подводника капитана 1 ранга Юлия Порфирьевича Ксюнина (1914 - 1919).
Мне объяснили, что страна приступила к строительству военных кораблей и подводных лодок, нужны квалифицированные кадры, чтобы управлять ими.
Уточнили, что протяженность морской границы нашей Родины составляет 40 000 километров — их нужно закрывать.
Действительно, от царской России молодой республике мало что досталось из военного флота. Часть кораблей была затоплена, часть забрали с собой белые, покидая страну.
Словом, согласился. Заполнил анкету. Однако, когда возвратился домой, отец сказал, что на флот меня не возьмут по состоянию здоровья.
Дело в том, что переболел тифом, и болезнь оставила на сердце рубцы.
Стоило раз десять присесть — сердце чуть не вылетало из груди.
Но, видимо, у остальных здоровье оказалось еще хуже.
Из сотни сибиряков, которых призвали для учебы, 53 отсеялись на предварительной медкомиссии в Омске, 40 — в самом Ленинграде.
Остались семеро, в том числе и я.
Так стал курсантом дизельного факультета Ленинградского высшего военно-морского инженерного училища имени Дзержинского.
Но после второго курса меня чуть не выгнали.
Связано это было не с учебой.
Отец моего товарища Мити Мотерна работал парторгом на Днепропетровском паровозоремонтном заводе.
Его обвинили в сочувствии Троцкому.
Сняли с должности, объявили врагом народа.
После чего взялись за сына — исключили из комсомола, затем из училища.
На комсомольском собрании я выступил в его защиту.
Мы же были друзьями, наши койки стояли рядом.
За это меня тоже исключили из комсомола и издали приказ об отчислении.
Как сейчас помню, прихожу к начальнику училища за бегунком и говорю, что и ему нужно будет скоро брать бегунок.
Потому что именно он принял сына врага народа в учебное заведение и меня с ним познакомил.
Тот задумался, подошел к окну, долго молчал.
Наконец, произнес: «Иди, тебе сообщат о моем решении».
К этому времени я уже был женат.
Супруга сказала, что, когда выходила замуж, не рассчитывала, что свяжет жизнь с врагом народа.
Думала, будет женой блестящего советского офицера.
Предложила развестись.
Мне ничего не оставалось, как согласиться.
Разошлись.
Однако начальник училища вдруг отменил свой приказ.
После этого меня и в комсомоле восстановили.
Но брак восстанавливать я не стал.
В тот же год отправился на практику на Тихоокеанский флот.
По дороге заехал в Томск, познакомился там со студенткой филологического факультета. Шурой.
Впоследствии она стала моей женой, с которой я прожил 60 лет.
Умерла в 2000 году.
... По окончании училища (прим. - в 1939 году) меня чуть ли не единственного спросили, куда хочу распределиться.
Сказал — на Тихоокеанский флот.
Был уверен, что война грядет с востока и начнут ее японцы.
Они оккупировали Маньчжурию, мы ждали, что вот-вот перейдут границу.
Никому и в голову не приходило, что большая беда придет с запада.
Перед отправкой к месту службы мой товарищ Миша, которого распределили на Черное море, произнес, прощаясь: «Мне стыдно смотреть тебе в глаза. Ты едешь воевать, а я на курорт».
Все оказалось ровно наоборот.
Миша служил в Севастополе на подводной лодке и там погиб.
Его беременная жена эвакуировалась в Сибирь.
За день перед смертью Миша написал ей: «Назови сына Виктором в честь нашей грядущей победы!»
Так получилось, что с войны не вернулся почти весь наш курс, а я, который стремился быть на передовых рубежах, жив до сих пор...
Комментариев нет:
Отправить комментарий