- Я считаю, что военную медицину, конечно, можно было сократить, но не так, как это делается сейчас. У гражданской медицины одна специфика, у военной другая. Нас специально учили годами, долго "натаскивали": наши врачи ходили по морям на кораблях, служили в войсковых частях, накапливали опыт. В одночасье лишать флот таких опытных кадров, на мой взгляд, просто неразумно.
На "Иртыше" было до сотни человек медицинского персонала, сегодня оставили лишь половину, причем, теперь все они – гражданские специалисты. В деньгах те, кто остался, не потеряли – у многих выслужены пенсии, однако кому-то в новых условиях стало сложнее получить квартиру, у кого-то не осталось должностной перспективы. Самое обидное, что мы готовили свои предложения по сокращению штатов, но когда пришел приказ, создалось впечатление, что их никто даже не читал!
В Москве не посоветовались ни с кем, даже с начмедом флота, про себя я уже и не говорю. Сделали так, как они посчитали нужным. Создается впечатление, что кто-то хотел сохранить свои должностные места, и для этого сократили нас. Что это за госпиталь, в штате которого нет приемного отделения?
Раньше на борту был профилакторий, сейчас все, что связано с ним, просто повисло в воздухе! Человека, который отвечает за профилакторий, мы были вынуждены сделать внештатным. Столовой нет. Поваров нет. Камбузного персонала нет. Физиотерапия уничтожена. Приемное отделение уничтожено. Из того, что было, остались одни ошметки. Но особенно видно, что делом занимался дилетант, по тому, как мы сейчас готовы к выполнению нашей главной задачи – обеспечения эскадры.
Сто коек в госпитале было - сто коек и оставили. Но штат урезали в два раза! Так не бывает: уменьшили штат – уменьшайте и число коек! Ведь определенное количество коек подразумевает определенное количество врачей, сестер, санитарок. В результате сегодня мы "играем в тетрис", постоянно переводим людей из отделения в отделение. Ничего хорошего в этом нет.
Использовать его по назначению… Раньше можно было пустить его по островам – проводить диспансеризацию гарнизонов, членов семей военнослужащих. Сейчас… Даже и не знаю, как его в современных условиях можно использовать по назначению. Разве что держать в готовности по линии МЧС – как судно для катастроф. Если, не дай бог, случится взрыв, большой пожар, цунами или землетрясение, то его можно использовать как плавучую гостиницу.
Такие планы были после землетрясения в Нефтегорске: мы могли принять на борт 500-600 человек из 2000 оставшихся без крова. У МЧС сегодня нет таких судов, а между тем мы можем подойти к побережью и спустить катера, которые подойдут к берегу даже там, где нет ВПП. Вот, пожалуй, и все.
По словам Юрия Тарлавина просматриваются два направления реформы военной медицины. Первое – ликвидация медицинских учреждений как таковых. Ходят слухи, что даже Главное медицинское управление будет низведено до уровня отдела и переведено в Санкт-Петербург.
Самое сильное сопротивление этому было оказано на Северном флоте, когда закрывали Мурманский госпиталь. Ветеранов флота пытались перевести на обслуживание в Североморск. Мурманчанам удалось отстоять свои интересы, и госпиталь в Мурманске был сохранен как стационар на 150 коек – филиал Североморского госпиталя. Однако в Вологде госпиталь в котором проходили лечение военнослужащие морской авиации Северного флота все же был ликвидирован!
На Балтике сокращения оказались самыми масштабными – уже и медуправление флота ликвидировано. Положение на Тихоокеанском флоте по сравнению с другими флотами, имеющими несчастье базироваться ближе к Москве, относительно благополучное. Сокращен только госпиталь в Лазо (Дальнереченский), а до него еще четыре... Главный госпиталь ТОФ хоть и ужался (до реформы здесь было 900 коек, сейчас 650), но остался.
Сейчас все оставшиеся госпитали считаются филиалами Главного госпиталя ТОФ. Таковых на сегодняшний день – три: во Владивостоке, Фокино и Петропавловске-Камчатском.
В чем проблематичность данного направления реформирования? Медицинские учреждения выводятся из небольших гарнизонов, где сокращены большинство частей и соединений, но часть военной инфраструктуры осталась. Военнослужащим этих гарнизонов и ветеранам вооруженных сил, там проживающим, в случае болезни придется добираться своими средствами до ближайшего "филиала", либо лечиться в гражданских лечебных заведениях.
Если ветераны и могут оформить, в таком случае, страховой полис, то военнослужащие уже начинают читать объявления об оказании им медицинских услуг на платной основе, в случае, если их часть не оплатила ранее выставленные счета.
Второе направление в реформе военной медицины – сокращение численности персонала военно-лечебных заведений и замена военнослужащих гражданским персоналом. Сразу стоит отметить, что в деньгах снявшие погоны военные врачи не теряют: пенсии на Дальнем Востоке выслуживаются рано, а военная пенсия вместе с получкой зарплатой гражданского специалиста как минимум равнозначна заработку военного врача.
Опасность Юрий Алексеевич (и не только он!) видит в другом – рушится система подготовки квалифицированных военных врачей. В настоящий момент военно-медицинское образование сосредотачивается исключительно в стенах ВМА (до реформы военных врачей готовили еще три ВУЗа). Но ранее подготовка столь специфического квалифицированного специалиста не ограничивалась годами в академии – она с них только начиналась! Потом следовали годы службы на кораблях и в частях, с регулярными дежурствами в госпиталях, перевод в береговое лечебное учреждение, обогащение опытом при совместной работе со старшими товарищами…
В результате к сорока годам вооруженные силы получали мастера своего дела. Сегодня из этой системы вынимается "несущая конструкция": штатные категории у оставшихся в госпиталях врачей-военнослужащих крайне не высоки. Если в прошлом перспективный молодой врач мог рассчитывать завершить свою карьеру если не "с лампасами", то с тремя большими звездами на погонах, то сейчас перспектива теряется.
Для корабельного врача перевод на берег уже не является возможностью сделать карьеру, а в деньгах ушедший с плавсостава потеряет очень сильно. Если в ближайшем времени это направление реформы, несомненно, даст значительную бюджетную экономию, причем без сильного падения уровня медицинского обслуживания, то в перспективе оно может вызвать резкое падение квалификации персонала госпиталей.
В реформе есть рациональное зерно. Называется оно "оптимизация финансирования". Наверное, "ужатую" медицину удастся значительно лучше оснастить материально, обеспечить лекарствами, сделать нормальный ремонт в оставшихся лечебных учреждениях. Квалификация персонала также упадет не завтра – есть еще в пороховницах порох советской закалки. Одно "но", правда, начало сказываться уже сейчас…
Основная мысль реформ – "оставить в погонах" только военно-полевую хирургию, заменив всех остальных врачей-специалистов – гражданскими. Но, как показывает практика, и на поле боя у людей не перестают болеть почки, случаются инфекционные и простудные заболевания, травмы, отравления, да мало ли что еще? Всех этих больных должны лечить гражданские специалисты, но где их взять на войне?
Как показывает опыт операции по "принуждению к миру режима Саакашвили", даже если удается найти гражданского врача, согласного добровольно отправиться в зону ведения боевых действий, командиры частей будут ставить ему всевозможные препоны: кому охота отвечать за жизнь незастрахованного штатского?
Также не определен статус гражданских врачей-специалистов в группе медусиления отряда боевых кораблей, отправляющегося на боевую службу: какие им платить командировочные, где они будут жить, питаться, как сходить на берег в портах? Вопросы, вопросы, вопросы…
Не возникает ни малейшего сомнения: после почти двух десятилетий развала Российским Армии и Флоту коренные реформы необходимы как воздух. Не возникает ни малейшего сомнения, что любые, даже самые актуальные реформы вызовут волну критики – резать придется по живому, по судьбам людей. Никто не сомневается и в том, что довести эти реформы до конца сможет только целиком и полностью "гражданский" министр, не связанный ни с одним родом войск и сил, и не лоббирующий, соответственно, интересы оных. Но, может, реформаторам стоит прислушиваться, хоть иногда, к мнениям профессионалов?
Далеко не все офицеры, коих столь не любит уважаемый министр обороны (офицер – не червонец, чтобы нравиться всем), являют собой сборище ретроградов и трясущихся за свою должность эгоистов. Большей части военнослужащих, отдавших армии и флоту десятилетия жизни, не все равно "порядок в танковых войсках" или нет. А профессионализма и знания реальной ситуации у многих значительно больше, чем у обитателей московских кабинетов. Может быть, пора прислушаться к мнению специалистов, а не спускать "сверху" непродуманные приказы, проводя их воплощение в жизнь железной рукой?
По материалам публикации Тимура Гайнутдинова
Фото Центральный Военно-Морской Портал
Комментариев нет:
Отправить комментарий