Творческого объединения "Маринист" ВСПМ
выпуск Первый, Харьков, декабрь 2011
БЛИАДЗЕ Шота Николаевич
МОЯ ЖИЗНЬ, КАК БЫСТРАЯ КУРА
(отрывки из воспоминаний военпреда)
Владивосток.
В ГТУ я получил направление во Владивосток на «Дальзавод», где проходили капитальный ремонт надводные корабли и подводные лодки. Я взял билет на поезд «Москва-Владивосток» и отправился в путь. Питался в вагоне-ресторане. На станциях продавали варёную картошку и разносолы. Кругом одна нищета. Через одиннадцать суток прибыл к новому месту службы.
Представился начальнику военной приёмки. Правильно он назывался: Уполномоченный Технического Управления контрольно-приёмного аппарата Главного Управления судоремонта Военно-морского флота. Сокращённо: Уполномоченный ТУ КПА ГУК ВМФ. Во Владивостоке эту должность занимал контр-адмирал Кунаковский.
Он предложил мне вселиться в коммунальную квартиру в 2-х этажном доме, построенном в годы первой пятилетки, со сроком службы 20 лет. Комната нагревалась ночью, все удобства на улице, вода из колонки. Я отказался от такого жилья. Сколько можно мучиться!
Мой отказ возмутил адмирала. Он отчитал меня и сказал, что пока он здесь уполномоченным, мне никогда не видать хорошей квартиры. Затем отправил меня к подводникам, где я разместился в их казарме. В казарме стояло 40 коек. Одна из них была моей. Постоянный шум, грязь, свет никогда не выключался. Я не высыпался.
Он отнёсся ко мне по-отцовски. Слава богу, одного военпреда куда-то перевели, и Горчаков мне передал его пустую квартиру, с общей кухней на семь комнат, с общим туалетом и водой во дворе. Зато с видом на бухту Золотой Рог.
Квартира располагалась в центре города. Тогда негде было купить мебель. Кто-то подарил мне железную, ржавую кровать, в которой я спал как бог, скрипя по ночам. Только через год я смог купить диван, фанерный буфет и табуретку. Готовил и кушал на подоконнике, своего стола не было. Постоянно текла крыша и, когда лил сильный дождь, в комнате образовывалась огромная лужа.
Я иногда ходил в горисполком с просьбой починить крышу. Но мне всегда отказывали, мотивировали тем, что дом подлежит капитальному ремонту и на данный момент крышу ремонтировать не будут.
Пришлось обратиться к начальнику цеха завода по строительству и ремонту жилого фонда. Тот прислал рабочего, и тот быстро починил крышу. Иногда вижу по телевизору Владивосток и этот 3-х этажный дом. Вижу, что и сейчас он стоит без капитального ремонта.
Завод производил ремонт, модернизацию подводных лодок и надводных кораблей довоенной постройки.
Никаких чертежей не было. Некоторые были утеряны, или сгорели во время боевых действий.
Конструкторам приходилось в натуре восстанавливать чертежи. Вносить в них изменения на основании актов дефектации объекта. После разоружения корабли становились в док, и тогда начиналась дефектация оборудования. В акте указывалось, что нужно демонтировать, что заменять и на что заменять.
На основании этого акта начинались работы по демонтажу оборудования, выполнение ремонта корпуса и дефектации демонтированного оборудования в цехах. После окончания ремонта корпуса и получения от контрагентов заказанного оборудования, начиналась их погрузка на объект, монтаж и испытания: швартовые, ходовые и сдаточные государственные.
После приёмки госкомиссией корабли передавали своему флоту, или продавали в Китай. Электрооборудование, выгруженное с кораблей, направляли в ЭМП-4, где комиссия, назначенная приказом директора завода, начинала детальную дефектацию.
Мы определяли пригодность оборудования к ремонту или его полную непригодность к ремонту и последующей эксплуатации.
За ходом ремонта и испытаний следили военные представители.
Они проводили приёмные испытания на стендах, контролировали погрузку испытанного оборудования на корабли. Осуществляли приёмку монтажных работ от ОТК завода. Участвовали в швартовых испытаниях у пирсов и выходили в море на ходовые испытания.
После окончания испытаний корабль предъявляли Госкомиссии для окончательной приёмки. Испытания в море ночью категорически запрещались. Только что закончилась война во Вьетнаме и Корее, и в море плавало много мин, тральщики работали с большим напряжением.
При продаже корабля Китаю приезжал личный состав китайского военно-морского флота. Мы их обучали, проводили экзаменовку к допуску на самостоятельное управление боевыми постами и кораблём в целом. Сопровождали корабли до пункта их назначения. Составляли акт купли-продажи и после этого окончательного решения передавали корабль в руки китайцев.
В те времена наше государство строило в Китае 250 крупных заводов. В свою очередь, китайцы помогали нам, чем могли. Поставляли курятину и свинину, одежду, фрукты, овощи и прочее. На Дальнем Востоке в магазинах почти всё было китайское. На всём была наклеена марка «Дружба».
Зато наши заваливали магазины рыбой и рыбопродуктами, крабами и продуктами из крабов. Особенно много было спиртных напитков, качественных и некачественных.
(Skoryy Class destroyer)
Что касается подводных лодок, то «малюток» типа М было всего 2 штуки. Одну отремонтировали, другую поставили на пьедестал у пирса завода.
Средние лодки типа «С» не ремонтировали, у них прогнил прочный корпус, он был клёпаным, и комиссия их списала. Две большие подводные лодки типа «Б» после ремонта продали китайцам, а третью лодку завод переоборудовал в плавучую зарядовую установку для сохранения ресурса дизелей боевых лодок.
На ней сделали надстройку для хранения кабелей и прочего оборудования, а так же место для вахтенного и командира. Получилась какая-то каракатица…
Молотовск
Через месяц получил приказ о моём переводе в Молотовск военпредом на судостроительный завод «Севмашпредприятие». 22 февраля 1957 года, забрав детей и жену, я поехал поездом в Молотовск. Дочери Галине тогда и года не было. Купил сухой спирт и в тамбуре вагона варил ей кашу, покупал в ресторане продукты. Так мы добрались до заснеженного Молотовска.
Встретил меня друг, капитан III ранга Бурцев Дмитрий Алексеевич, мы с ним дружили ещё во Владивостоке. Он повёз нас на квартиру, снятую специально для нас. Там я прожил 2,5 месяца. Вскоре моя семья получила двухкомнатную квартиру в новом доме, где жили только офицеры.
При Никите Хрущёве Молотовск переименовали в Северодвинск. Строили завод, в основном, заключённые, я видел их могилы с деревянными крестами. На крестах были надписи: буква и цифра. Ни имени, ни фамилии.
Завод большой, мощный, между цехами ходил автобус. Когда я прибыл на завод, то на стапеле стояли ещё не состыкованными между собой 4-е отсека. Это были части прочного корпуса первой советской атомной торпедной подводной лодки проекта 627. Будущей субмарине присвоили заводской номер С-254.
Военная приёмка корабля состояла из семи человек.
Командовал аппаратом военпредов капитан I ранга Коломеец В.И.
В своей книге «Первые атомные подводные лодки и их военная приёмка» автор капитан I ранга Лазарев указывает на ошибки, которые допускал Коломеец, командуя военпредами во время строительства К-3. Я не буду повторяться.
В целом же на заводе личный состав военной приёмки был большой. Военпреды принимали дизель-электрические ракетные подлодки проекта 629, а затем и атомные корабли разных проектов. Возглавлял военную приёмку завода районный инженер капитан I ранга Паврос А.П.
После Павроса руководителем военной приёмки на «Севмашпредприятии» был назначен москвич капитан I ранга Володин Борис Филиппович. Он был требовательным и справедливым человеком. Мы с ним как-то очень сильно сдружились.
Пока К-3 ещё строилась, у нас, военпредов, работы было немного. Сидели, в основном, в первом отделе и изучали чертежи, инструкции, другие документы. Часто ходили в цех, сверяли изученные чертежи и инструкции. Начало поступать оборудование, и работы прибавилось. Надо было его проверять на соответствие ТУ, инструкциям и чертежам.
Мы работали до двух-трёх часов ночи, а утром к девяти на службу, изучать документы, которых было очень много.
Разработанные учёными сложные схемы, незнакомые ранее приборы, автоматы, установки приходилось с ходу изучать, а затем принимать от завода после установки на корабль. Надо было знать возможности спасения личного состава при авариях, быть готовым к самостоятельному управлению техникой по специальности.
Всё это надо было осваивать в сжато короткие сроки, и мы старались, были молодыми, всё перенесли. Атомная подводная лодка К-3 строилась в специальном цехе, туда пускали только по специальным пропускам.
Пока попадёшь в этот цех, поменяешь ещё два пропуска. Даже высокопоставленных офицеров и чиновников из Минсудпрома пропускали только с разрешения Генерального штаба Министерства обороны.
При спуске на воду с левого и правого бортов лодки, для маскировки, делали дополнительную, длиннее бортов К-3, обшивку. С носа и кормы закрывали стальными сетями. Сверху, над палубой и рубкой, натягивали маскировочные сети. На заводе была создана специальная служба безопасности, которая защищала секреты нового атомохода и предоставляла иностранным разведкам ложную информацию о строительстве.
Во время ходовых испытаний принимались все меры, чтобы не просочилась правдивая информация о результатах испытаний. Несмотря на эти меры, в английском ежегоднике, в котором помещаются публикации обо всех построенных судах и кораблях мира за год, со всеми технологическими данными и фотографиями, были опубликованы секретные данные о советском первенце К-3.
Некоторые фотографии мы никогда раньше не видели. Когда директор завода Егоров показал нам этот журнал, он от души смеялся над секретными службами завода и говорил о них, как о бездельниках.
Это была победа конструкторской мысли тысяч работников и учёных, участвовавших в разработке атомных подводных лодок.
Это была победа тысяч рабочих и служащих, участвовавших в строительстве и испытаниях первой атомной подводной лодки.
Это была победа десятка военных представителей, участвовавших во всех этапах строительства и испытаниях сложной, неизвестной в то время техники. Это была победа научной и инженерной мысли. Это было победой Союза Советских Социалистических Республик – ведь в строительстве первенца подводного кораблестроения принимали участие все республики Союза.
Прошло много лет, как я покинул Северодвинск, но отношения с заводом, где строились атомные подводные лодки, не прерывались. Я был переведён в город Харьков, где работал на должностях представителя заказчика на заводах: ХЭМЗ, Электротяжмаш, СКБ ХЭЛЗ.
Эти заводы делали оборудование для подводных лодок, и мы их принимали. Я несколько раз ездил в Северодвинск для решения технических вопросов на судостроительный завод, встречался с руководством завода, с рабочими, с которыми я когда-то работал и, главное, с друзьями, особенно с районным инженером военной приёмки на этом заводе капитаном I ранга Володиным Б.Ф.
Примечание: печатается по тексту первого выпуска альманаха «МАРИНИСТ» Харьковского областного отделения Всеукраинского союза писателей-маринистов (ХОО ВСПМ).
Комментариев нет:
Отправить комментарий