Виктор Баранец. В армию возвращается идеология. ГлавВПУР воссоздаётся по победоносным советским лекалам.

Владимир Путин подписал указ о создании Главного военно-политического управления ВС РФ. Возглавит новую структуру генерал-полковник Картаполов. 

Комментирует полковник, обозреватель «Комсомольской правды», член Общественного совета при Минобороны РФ Виктор Баранец.

Я хочу комментировать известие о воссоздании ГлавПУРа как бывший сотрудник Главного политического управления, даже был в 1991 году референтом начальника Главного политического управления Советской армии и Военно-морского флота. 

Эту структуру «демократы» порушили в том же году.

Антисоветчики, которые пришли реформировать Главное политическое управление, вели себя как красноармейцы, которые приходили к царским чиновникам и выбрасывали из кабинетов. 

Более того, в «демократической прессе», которая тогда была в эйфории победы над «коммуняками», писалось о Главном политическом управлении как об «осином гнезде коммунизма» в армии.

Хорошо помню те дни, когда я ночью отвёрткой содрал бирку на своём кабинете, и было приказано срочно сжигать документы. 

Это у нас называлось «крематорий». 

Стояла длинная очередь офицеров, которые сжигали документы. 

В этой полутьме (я об этом написал в одной книге) читаю архивное письмо – распоряжение начальника Главного политического управления. 

Это была виза на документе прапорщика, у которого было трое детей на руках, жена погибла в автокатастрофе, и начальник ГлавПУРа писал: «Товарищ Баранец, прошу разобраться и доложить мне, чтобы я обратился к министру обороны, чтобы этих чертополохов, которые так зверски относятся к попавшему в беду прапорщику, мы серьёзным образом наказали». 

И они были наказаны. 

Вот чем занималось Главное политическое управление. 

Это одно направление – социальная защищённость. 

Конечно, основная работа Главного политического управления (что в старой форме, что сейчас, объект остаётся тот же) — это сердца солдат, офицера, прапорщика, мичмана...

Мы проснулись? 

Более 25 лет уничижительным образом отзывались о Его Величестве политработнике.

Образ политработника, статус политработника был понижен до позорного состояния. 

Кем только не назначали политработников! 

Армия смеялась и говорила, что им место лишь старшими по автобусу или следящими за отправкой солдат в баню. 

В армии, среди невежественной части офицерского корпуса, до сих пор существует это непозволительное уничижительное отношение к политработнику. 

А эти политработники — я их видел в Афганистане — шли в атаку вместе с солдатами и погибали. 

Я хочу сегодня назвать фамилию политработника Солнцева, который закрыл собой во время Абхазской войны военного корреспондента «Комсомольской правды» Коца. 

Я встречал сотни командиров, которые, в отличие от тех мерзавцев, которые хохмили, что девиз политработника — «закрыл рот и рабочее место убрано», мне говорили совсем другое. 

Седые командиры, командующие округами, командиры атомных подводных лодок, которые понимали важность политической работы, говорили: «Без замполита я как без одной руки».

Да, дорогие друзья, мы проснулись и видим возвращение к здравому смыслу. 

Сфера идеологии, сфера сознания офицера была отдана на откуп тем, кто каждый день и ночь изнутри — я имею в виду пятую колонну — прополаскивал мозги российского военнослужащего. 

Или эти мозги находились под влиянием Западной пропаганды, которая постоянно унижала армию, её идеалы, выбивала из российской армии исторические корни, рвала патриотическую пуповину преемственности. 

Если бы в армии в «эпоху реформ» были политработники, вряд ли бы заменили старые, победные, красные боевые знамена, которые мы пронесли от Москвы до Берлина, вряд ли бы сдали их в музей, где их сейчас съедает моль.

На протяжении двух с лишним десятков лет ветераны-политработники бились со всем руководством Министерства обороны, начиная с 1992 года и по нынешний день. 

И они доказывали, доказывали, доказывали, что эту структуру надо воссоздать. 

Я хочу назвать одного из таких бойцов – это генерал-майор Богатырёв. 

Хочу назвать инициатора восстановления Главного политического управления — полковника Каньшина. 

Они убеждали руководство Министерства обороны. 

Я однажды присутствовал на Общественном совете Министерства обороны, где обсуждался этот вопрос. 

В такой тишине, которая морозила — мурашки по телу шли — я услышал слова Шойгу, от которых у меня чуть слёзы не навернулись: «Дорогие друзья, гибель любого государства начинается с разложения армии. Солдат, который не имеет убеждений, не имеет дополнительного оружия». 

Вот тогда я почувствовал, что вопрос о воссоздании Главного военно-политического управления уже на уровне министра обороны обсуждается и в Кремле.

Сейчас солдат приходит в армию. 

Представьте, вы — замполит роты, а я — рядовой. 

И я говорю: «Дорогой товарищ замполит, а что я защищать пришёл, вышки Абрамовича или кого? Кому я должен служить? Почему у нас так много бедных и так мало богатых? Почему моя мамка получает пенсию 5 тысяч рублей, а папка вообще денег не видит?» .

И всё это вопросы, на которые надо давать честные, правильные ответы. 

Там, в казарме, зачастую бродят самые разные слухи, сплетни, там коверкается понимание священности защиты родины, и сознание солдата надо пробуждать, надо работать. 

Я приведу один блестящий пример, я помню его ещё с советского времени. 

Вечером в канцелярию замполита зашёл опущенный, бледный солдат и сказал: «Я хочу с Вами поделиться, товарищ замполит, одним намерением. 

Я сегодня ночью моему зверюге сержанту голову отрежу, пришёл с вами просто попрощаться, перед тем как меня отправят в тюрьму». 

Сержант был спасён, беды не стало только потому, что замполит проник в душу солдата. 

А я помню (в своё время тоже политическое училище окончил), как политработников величественно называли инженерами человеческих душ, что совершенно справедливо.

За последние 20 лет мы получили новейшее вооружение, мы воспитали профессиональный корпус офицеров, мы отработали новейшие приёмы боевой подготовки, тактику, стратегию, доктрину. 

Но упустили одну из святейших забот командиров — это прежде всего умение заглянуть в душу солдата. 

Замполит интересовался у солдата: «А когда ты мамке последнее письмо написал?».

Замполит говорил: «А почему у тебя берцы разорваны?». 

Он видел, что солдат из военкомата еще не доехал до части, а у него уже большой палец из ботинка выглядывал — нянькой тоже был замполит. 

Если создаётся какая-то группировка в казарме, которая настраивается против командира или против другой группировки, – это тоже был материал для работы Его Величества замполита.

Решение о воссоздании ГлавПУРа безусловно правильное. 

Оно, конечно, будет иметь многофункциональную направленность, но главным образом будет нацелено внутрь армии, чтобы уберечь её идеологический обод.

Замполиты должны нейтрализовать ту грязь, которая льётся из либеральных СМИ, раздаётся с митингов нашей леберастни или наваливается грязным потоком на мозги армии с Запада.

А теперь я хочу задаться вопросом: у нас в Конституции прописана государственная идеология? Нет, более того, она запрещена. 

А любое государство — да и конкретная семья — без идеологии не стоит. 

В случае с возвращением Главпура мы столкнулись с процессом восстановления идеологичности, а значит — способности к выживанию, воссозданием великого российского государства. 

С армии начинается тот процесс, к которому призывают все разумные люди вот уже без малого 30 лет. 

Конечно, либералы сейчас будут кричать: «Почему вы отдаете предпочтение одной идеологии?».

Я считаю, что в Конституцию надо возвратить государственную идеологию и не надо слушать скулёж либералов, что «не должно быть какой-то государственной идеологии». 

Любая идеология, которая работает на государство, уже сама по себе является государственной идеологией. 

Но есть и идеология, которая культивирует в мозгу солдата такие тезисы, как «мы Крым оккупировали и уворовали», «мы не там и не с теми воюем в Сирии, «не надо посылать военную помощь на Донбасс». 

Это то, что разлагает, размягчает мозги солдата. Мы же должны их защитить — это главная задача воссозданного Главного военно-политического управления. 

Потому что как бы мы не говорили, а уже одно название «Главное военно-политическое управление» говорит о том, что оно будет связано с идеологией, с пропагандой, с политикой, нам никуда от этого не уйти. 

И солдат поднимет руку и скажет: «Товарищ замполит, а какая сегодня идеология? Какую идеологию вы нам будете проповедовать?». 

А он грамотный, он, может быть, с высшим образованием. 

Потому возвращение государственной идеологии — это созидание, это стальной каркас, на котором должна зиждиться военно-политическая работа. 

То есть та работа, которой будет заниматься наше Главное военно-политическое управление.

Кстати, оно не на голом месте создано, оно создаётся на базе Главного управления по работе с личным составом. 

А в армии злые языки уже шутят: не Главное управление по работе с личным составом, а Главное управление по борьбе с личным составом. 

Зараза, которая вкралась в мозги офицеров, прапорщиков, мичманов, недоумков, должна быть выкорчевана. 

Что твердят некоторые недалёкие, туповатые командиры? «Делай, как я говорю!».

А настоящая новая идеология, которая, как мы видим, сейчас начинает прорастать в армии, на деле очень старая. 

Она была прекрасно известна ещё великому князю Святославу Игоревичу Рюриковичу (Храброму).

Эта идеология — любовь к Отечеству, всемерная защита этого Отечества. 

Любовь к Отечеству невозможна в безграмотном сознании.

Образ замполита за время десоветизации армии или лишения её идеологических опор, конечно, был вымаран недалёкими людьми. 

И мы сейчас иногда встречаем офицера, который не разбирается в элементарных, школьных политических истинах.

Этот офицер великолепно водит взвод в атаку, он великолепно засекает вражеские ракеты, но этот офицер — туповатенький по части политики. Это пугает. 

А я помню, как парни из деревни — от плуга, от трактора, от комбайна — уходили в армию, а когда возвращались назад, так село собиралось на сход, потому что рядовой Иван был так накачан в армии, что мог на уровне профессионального политика втолковывать родному советскому народу, какие политические процессы происходят в стране и за рубежом. 

Мы сейчас видим, как без политических убеждений обеднел офицерский корпус, у него политический кругозор зачастую ограничен фуражкой. 

Понимайте: это то же следствие того, что мы упустили важнейшую духовную часть жизни армии, которой конечно займётся Главное военно-политическое управление. 

Конечно, будут восстановлены структуры, будут управления в округах, видах войск, на флотах, которые будут всецело заниматься мозгами и душой солдата.