По окончании училища служил на Северном флоте на тральщике, в 1959 г. на СКР-75 совершил переход Северным морским путем на Тихоокеанский флот. Прошел путь от командира группы до командира сторожевого корабля. В 1970 г. окончил Военно-морскую академию. В 1970 г. назначен на Черноморский флот командиром гвардейского бпк «Красный Кавказ». Неоднократно нес боевую службу в Средиземном море. Награжден орденом Красного знамени. В 1973-79 гг. – начальник штаба бригады ракетных кораблей, с 1979 по 1984 гг. – начальник кафедры тактики ЧВВМУ имени П.С. Нахимова. В 1984-1987 гг. был командирован в Эфиопию военным советником. В 1988 г. демобилизован в звании капитана 1 ранга. В настоящее время – заместитель председателя совета ветеранов войны и Вооруженных Сил соединения надводных кораблей Черноморского флота .
В 2008 году Юрий Леонидович Кручинин опубликовал книгу "Командую кораблем: военно-историческое исследование ". Один из разделов книги посвящен воспоминаниям о службе на Тихоокеанском флоте. Отдельные яркие эпизоды из книги Юрия Леонидовича не потеряли актуальности и сегодня, хотя и относятся к 60-м годам прошлого века.
Предлагаю читателю выдержки из книги Юрия Леонидовича в кратком изложении, с примечаниями и ссылками, для пояснения, в Википедию.
Полный текст на http://www.proza.ru/2010/02/27/1206
О шторме в районе острова Парамушир.
Рано утром корабли дивизиона скр в количестве четырех единиц вышли из Авачинской бухты в свой последний совместный переход. После прохода пролива Лаперуза СКР-4 и СКР-10 должны были следовать в Советскую Гавань, а СКР-74 и СКР-75 – во Владивосток.
...Тайфун встретил нас в районе острова Парамушир.
Мне приходилось за мою корабельную службу не раз бывать в сложных условиях плавания, но такого шторма я больше не встречал. Хорошо помню показания кренометра: максимальный крен на левый борт достигал 32°, на правый – 43°. Тайфун бил нас волной в левую скулу, и корабли шли с постоянным креном на правый борт. Вот тут мы смогли воочию оценить ходовые качества наших кораблей. Современные формы носовых обводов, седловатость в носовой части гладкопалубного корпуса обеспечивали кораблю выход на волну. Он не зарывался в нее, как эсминцы 30-бис, а, как утка, поднимался на волну. К вечеру мы прошли Четвертый Курильский пролив и вошли в Охотское море. Шторм слабел, тайфун уходил на северо-восток.
О 1960 годе, Хрущевских реформах и подготовке к 100-летию Владивостока.
… Шел 1960 год. Шли на разделку крейсера проекта 68-бис, как новые, так и почти достроенные. На флотах расформировали эскадры надводных кораблей (Черноморскую и Тихоокеанскую), ряд дивизий преобразовались в бригады, ряд кораблей выводился в резерв (консервацию). К лету 1960 года в офицерских умах началось брожение. Что делать? Оставаться служить или уходить в запас? Многие написали рапорты об отставке. Трудно было офицерам, у кого до выхода на пенсию оставалось несколько лет...
Владивосток готовился отпраздновать 100-летие, в город завезли много отличных крымских вин и местные «бичи» распивали «Массандру» и «Южнобережный» на городских скамейках. В городе почти не было видно офицеров, одетых по форме. Наш неумный «Никита» на каком-то выступлении, войдя в раж, назвал флот «ангиной в горле государства».
Как бы то ни было, но часть общества, и в первую очередь «плебс», на «ура» восприняла негативное отношение к военным. Основная масса народа всегда любила армию и флот. Но, выйдя в город в форме, можно было запросто нарваться на хамство какого-нибудь выродка. Офицеры стали одеваться в штатское. Носил штатское и я, хотя всегда любил флотскую форму морского офицера и гордился ею.
О предложении перевестись в войска ПВО СССР
В начале сентября, когда полным ходом шли работы по консервации, меня вызвали в отдел кадров. В кабинете кадровика-направленца по нашему дивизиону ремонтирующихся кораблей находился майор войск ПВО. Разговор начался с того, что наш кадровик напомнил о сокращении флота, и что в скором времени могу остаться без должности. Майор предложил мне перейти в новый развивающийся вид Вооруженных сил – Войска ПВО.
Он назвал штатные должности, на которые я мог бы быть назначен, штатные категории, оклады. Перед назначением – учеба на специальных курсах переподготовки. Он подчеркнул, что флотские офицеры, в отличие от строевых офицеров Войск ПВО, имеют высшее образование и могут вне конкурса быть зачислены в Академию Войск ПВО.
Я ответил отказом ... Разговор был долгий, но я оставался при своем мнении. Через некоторое время я опять был вызван в отдел кадров, и теперь уже без представителя ПВО вел разговор наш кадровик. В конце беседы он сказал: «Ну, лейтенант, ты еще пожалеешь!».
Больше меня не трогали. Но я знаю, что многие флотские офицеры-артиллеристы были переведены в Войска ПВО страны. Перешел в ПВО наш ротный старшина и мой товарищ Геннадий Рыскин. Он быстро пошел на повышение, закончил академию, был командиром дивизиона, затем бригады ПВО, а в 36 лет стал генерал-майором – заместителем командующего Ленинградской армией ПВО страны. К сожалению, он рано ушел из жизни.
О службе в бухте Новик на Русском острове
Мне нашли место там же в бригаде консервации на Русском острове. Я был назначен командиром группы управления главного калибра эсминца 30-бис. Так складывалась судьба, что закончился третий год моей службы, а я все командир группы, уже в третий раз назначался на первичную офицерскую должность. Эсминец «Выразительный» стоял там же в бухте Новик Русского острова, офицерский состав и небольшая часть экипажа размещались на крейсере 68-бис, стоящем тоже в консервации.
Зима тянулась долго и скучно. Законсервированный эсминцы стояли под «динамической осушкой», помещения все закрыты и задраены, приборы контроля выведены в специальные рубки и вахта через определенное время (через 4 часа) записывала в журналы контроля температуру, влажность, давление в отсеках.
Командирской учебы как таковой не было, многие офицеры были в командировках, несли дежурства, патрульную и караульную службу. Развлечением был крейсерский бильярд и, изредка, выезды через замерзший пролив Босфор-Восточный во Владивосток. Женатые офицеры разбегались по своим семьям, а холостяки посещали рестораны. Одним словом, период был застойным, неинтересным и скучным.
Ломать - не строить
Отличие динамической консервации от статической состоит в том, что при динамической консервации заделываются все отверстия: и палубные, и подводные, и надводные. Герметизируются отсеки, «набивается» в них воздух до небольшого давления, что-то около 0,5 атмосферы, и через ФВУ (фильтро-вентиляционную установку), установленную на верхней палубе или на надстройке для каждого отсека, производится контроль за давлением, влажностью, температурой данного отсека. В таких условиях техника не подвергается коррозии и находится в готовности к эксплуатации. Процесс «наддува» корпуса очень трудоемкий. Надо заделать все отверстия вентиляторов, люков, горловин. Отремонтировать задраивающиеся устройства, заменить прокладки. Загерметизированные помещения и отсеки надуваются воздухом и через специальные манометры давление в отсеках контролируется.
В конце августа силами экипажа и рабочими завода, занимающимися подготовкой корабля к консервации, работы были завершены.Командир капитан 3 ранга В.А. Сажин с командиром бригады ремонтирующихся кораблей был вызван в штаб флота.
Прибыв из штаба, командир собрал весь немногочисленный экипаж и объявил: «Получен приказ о расконсервации. Корабль расконсервировать, провести швартовные и ходовые испытания, сдать задачу К-1, подготовить корабль к переходу в Советскую Гавань, срок… Время пошло», – закончил свою речь командир. И закипела работа по расконсервации СКР-75...
О комплектовании экипажа СКР-75 в 1961 году
Комплектование экипажа было беспрецедентным. Собирали со всех кораблей и береговых частей, как правило, не служивших на корабле данного проекта, так называемых «аккордников». Что такое «аккордник»? Объясняю: за два-три месяца до увольнения в запас увольняемых собирали в бригады для различных строительных, восстановительных работ, работ «хозспособом». Они строили дома, хозяйственные постройки, прокладывали водопроводы, кабели, то есть делали различную работу «хозспособом». Это было санкционировано свыше. За быстро сделанную работу, так называемую, «аккордную», им было обещано увольнение в запас в первую очередь. И люди старались, работая во внеурочное время, в выходные. Так как рабочей одежды не было, использовали свои робы, бушлаты, суконки, брюки, вдрызг разбивали обувь.
А в конце октября, когда в силу сложившейся международной обстановки началась мобилизация флота, вышел Указ правительства или приказ Министерства Обороны (я точно не помню) задержать увольнение в запас выслуживших срок в 1961 г. на неопределенное время. Этих «аккордников» начали распределять на недоукомплектованные корабли. Что творилось! На корабль прибывали целые команды, одетые во что попало. В строю стояли один в робе, другой в суконке, третий в тельняшке и бушлате, кто-то в шинели, и у всех разбитая обувь от хромовых ботинок до яловых сапог. Стояли злые, небритые, обиженные на начальство за допущенную несправедливость, возненавидевшие всех и вся.
Их распределяли по боевым частям и службам, кое-как обмундировывали с миру по нитке, объясняли причину отсрочки увольнения, старались делать это спокойно, без крика: «Слушай приказ!», и постепенно обстановка в боевых частях стала спокойней, стабилизировалась. Ведь это были матросы и старшины, прослужившие 4 года, в большинстве своем отлично знавшие специальность и организацию службы, их не надо было обучать с азов.
О годковщине на Тихоокеанском флоте
...Сильные и здоровые были комендоры! На тренировках команд заряжания они бросали тренировочные 30-килограммовые унитарные патроны, как пушинки. Ведь на флот тогда отбирали лучших призывников. В то время и было из кого выбирать!
Много ребят было из детдомов. Рожденные в конце 30-х – начале 40-х годов, многие из них потеряли родителей, малышами хватили лиха военных и послевоенных лет. У них были особая детдомовская спайка, коллективизм, чувство локтя и особое отношение к младшим. Защита младшего и слабого – один из главных принципов детдомовцев.
В те годы такие слова, как «воровство», «годковщина», «дедовщина», «издевательство», на кораблях не слышали. В кубриках в рундучках для мелочей аккуратно лежали книги, тетради, письма родных и близких, документы, деньги. Два-три раза в неделю я обходил с осмотром жилые помещения своих артиллеристов и все это видел воочию. И не было жалоб на воровство. Это было одной из традиций морского флота, и царского, и советского, и времен войны.
О порядке и дисциплине на флоте
Порядок и дисциплину поддерживали все эшелоны власти от младшего командира-старшины до командира корабля. Да, в то время был строгий Дисциплинарный устав. Ответственность за грубые проступки, воинские преступления действовала неотвратимо. Имели право объявить аресты с содержанием на гауптвахте командиры боевых частей (5 суток ареста), командир корабля (до 10 суток ареста). Но это не значило, что аресты раздавались направо и налево. Были и такие формы дисциплинарного воздействия, как внеочередные наряды, наряды на работу, производимую в личное время, неувольнение на берег, и другие.
Большую роль в воспитании моряков играла партийно-политическая работа, проводимая комсоставом и, в первую очередь, политработниками корабля, а также партийной и комсомольской организациями. И если эта работа проводилась не для «галочки», не формально, то она давала положительные результаты.
О первом знакомстве с будущей женой.
5 декабря 1961 года мы с моим другом Игорем Крыловым, наконец-то, получили возможность сойти на берег. В этот день в театре флота (прим. Драматический театр Тихоокеанского флота) состоялось торжественное собрание, посвященное Дню Сталинской конституции, концерт, после него – танцы.
Там я познакомился со своей будущей женой – Инессой Леонидовной Чулковой. Инесса в 1958 году окончила Симферопольский педагогический институт, преподавала немецкий язык в Совгаванской школе, жила с родителями.
Отец, Леонид Дмитриевич Чулков – флотский офицер, служил в Совгавани, командовал дивизией надводных кораблей, весной 1961 г. получил назначение на новую должность командира дивизии противолодочных кораблей в Промысловку, под Владивостоком (прим. ВМБ Стрелок). Инессу уговорили поработать в школе еще год, и она осталась. После вечера я проводил Инессу домой. Следующая встреча произошла только в середине декабря.
О артиллерийской стрельбе наводного корабля
… Прошло много лет, ушли на слом крейсера, эсминцы, сторожевые корабли, ушли давно в запас бывшие корабельные артиллеристы, многих уже нет среди нас, осталась только память о тех недолгих временах, когда главным оружием ударных сил флота была артиллерия… Новые корабли, пришедшие на смену, оснащены современными артиллерийскими системами, где роль управляющего артиллерийской стрельбой (огнем) сведена до нажатия кнопки, а высокая скорострельность исключила корректуру стрельбы. Достоянием истории стала классическая схема подготовки, пристрелки, управления стрельбой.
Так называемые ныне военно-морские институты (кому мешало название «военно-морское училище»?) готовят специалистов-ракетчиков. Что касается артиллерии, то в программах остался краткий ознакомительный курс. Получила новое развитие тактика морского боя. В нем роль корабельной артиллерии сведена до уничтожения воздушных целей в общей системе ПВО соединения. Уже никогда не будет классических морских боев и сражений армад линкоров, крейсеров, где успех морского боя решала корабельная артиллерия, а управление артиллерийской стрельбой считалось искусством и профессиональной гордостью корабельного артиллериста...
...Задание на стрельбу по морской цели подписывает командир соединения – руководитель стрельбы в форме боевого распоряжения. На фоне учебной тактической обстановки указывается объект воздействия: транспорт из состава конвоя, или десантный корабль, или корабль охранения. Ставилась задача: уничтожить или вывести из строя противника.
Командир корабля вместе с командиром БЧ-2, штурманом и другими офицерами оценивал обстановку, в которой будет проходить артиллерийский бой, и принимал решение. Оценивались объект боя, его ударные возможности, главное оружие, которым он будет воздействовать по нашему кораблю. Сравнивались боевые возможности противника и наши, особенно дальность стрельбы, скорострельность, вероятностные возможности артиллерии противника и наши. Выбиралась позиция начала и окончания стрельбы, причем дальность стрельбы должна была обеспечить ожидаемое число попаданий снарядов в цель.
В то же время эта позиция должна была исключить или максимально уменьшить воздействие противника по нашему кораблю. Оценивался район боя, учитывались погодные условия, время суток, видимость, направление ветра, волнение моря и т.п.
В результате командир корабля принимал решение на выполнение стрельбы. Командир БЧ-1 рассчитывал на планшете позицию выхода корабля в исходную точку, выдачу ЦУ (целеуказания), начало и окончание стрельбы. Маневрирование с целью обнаружения цели и выход в позицию производились на карте. На карте оформлялось и решение командира на бой, которое утверждалось командиром соединения. Так я на первом году командования БЧ-2 усвоил азы методики принятия решения командиром.
Затем начинался этап предварительной подготовки боевой части к стрельбе. Все действия расчетов боевых постов БЧ-2 регламентируются инструкциями и графиками приготовления.
С выходом в район стрельбы производится запуск шар-пилота, и замеряется баллистический ветер, т. е. усредненный ветер от поверхности до максимальной высоты полета снаряда.
Тогда же выставляются на приборах ЦАС все положенные поправки, влияющие на точность стрельбы. Корабль маневрирует, занимая позицию стрельбы, с обнаружением цели-щита производится опознание цели, и с занятием точки выдачи ЦУ дается команда на выдачу ЦУ и начало работы центрального аппарата стрельбы. Через 2 минуты ЦАС должен определить элементы движения цели (ЭДЦ), выработать полные углы вертикального и горизонтального наведения орудий, в автоматическом режиме орудия наводятся на цель, и управляющий огнем, убедившись, что все меры безопасности выполнены, дает команду: «Пристрелка, два залпа, огонь!». С темпом в 10 секунд между залпами по три снаряда в залпе несутся к цели.
С падением этих двух залпов замеряются отклонения по дальности и по направлению от щита. По отклонениям вводится корректура, и продолжается стрельба на поражение. Управляющий огнем наблюдает за падением снарядов относительно цели-щита и вводит корректуру. На стрельбу, как правило, отводится 12 залпов, после расхода боеприпасов дается команда: «Дробь!» и принимается доклад от командиров орудий: «Канал ствола чист!». Это исключает возможность произвести несанкционированный выстрел.
Случаи, когда снаряд оставался в стволе, приводили к трагическим последствиям. Окончательная команда управляющего огнем: «Дробь, не наблюдать!» ставила орудия в походное положение. После выполнения стрельбы собирались группы записей, делались фотографии экранов РЛС «Якорь-М», с буксировщиков забирался акт осмотра щита с количеством пробоин, на основании групп записей составлялся отчет с окончательной оценкой. 11 марта 1962 года я выполнил первую зачетную стрельбу на отлично.
О подъеме на борт всплывшей торпеды
Потерять торпеду – это ЧП. Потерянную торпеду ищут 2-3 суток. Каждая практическая торпеда имела средства обнаружения: при ее всплытии включался световой фонарь, который ночью при хорошей видимости был заметен за 20-30 кабельтовых. Кроме того, торпеда имела устройство, излучающее акустические волны, так называемый «стукач», который можно было обнаружить с помощью акустической станции в режиме «шумопеленгования».
Обнаружив всплывшую торпеду, корабль подходил к ней, спускалась шлюпка с командой гребцов, с ними старшина команды торпедистов со специальным поясом (бугелем), который надевался на торпеду. Затем торпеду буксировали к борту корабля и подъемной стрелой или краном поднимали на борт. Подъем торпед по правилам обеспечения должен выполняться торпедоловами – специальными катерами, имеющими приспособления для подъема торпед с поверхности, но они для надводников, как правило, не выделялись, так как были в составе соединений подводных лодок в количестве 1-2 на бригаду, и зачастую мы поднимали торпеды не только свои, но и подводников. А так как командиром шлюпки был я, то мне и приходилось поднимать торпеды.
Сейчас я вспоминаю эти события, как кошмарный сон. Спускаешься в шлюпку и думаешь: «А вылезешь ли обратно?». Пока стреляли, волна была 3 балла, а пока искали торпеду, спускали шлюпку, волнение усиливалось до 4 баллов, а она, торпеда, в зависимости от предназначения и системы самонаведения всплывает или в горизонтальном, или в вертикальном положении. Надо было подойти к торпеде, завести пояс на нее и отбуксировать к борту корабля. Легче и безопаснее это делать, когда торпеда в горизонтальном положении. Когда же эта 6-7-метровая сигара плавает вертикально, уходя под воду на 2-3 метра, а затем на волне вылетает на 2 метра вверх (а шлюпка пляшет на волнах, как щепка), того и гляди: всплывая, торпеда врежет в борт или днище шлюпки.
Если это случится, команду шлюпки уже никто не спасет, потому что спасательные жилеты были старой конструкции, и никто их не проверял так, как это делается в настоящее время на флоте. Вода в море 2-3 градуса тепла, и сколько можно продержаться в такой воде? Спасать плавающих с корабля – нереально, пока корабль будет маневрировать, пытаясь сбросить спасательные круги, кто при морозе 5-10 градусов удержится на воде, хватаясь за эти круги?
Как командир шлюпки я понимал, что от моих действий, от действий гребцов зависят наша жизнь и судьба торпеды. Но в этот момент все мысли и действия все-таки были подчинены одному – поднять торпеду. И только потом, когда торпеда уже на борту, шлюпка поднята, люди живы и здоровы, приходит обостренное чувство минувшей опасности. Приходилось поднимать на борт и две, и три торпеды. Вот тогда нервы на пределе, и после такой работы нет сил, особенно у гребцов. А ведь тогда все это воспринималось на корабле, как обычная работа. И командир ни разу не поблагодарил гребцов, командира шлюпки за выполненное задание. Такую работу мне пришлось выполнять десятки раз…
О справедливости на Тихоокеанском флоте
...13 апреля закончилось наше зимнее базирование. Три с половиной месяца мы были оторваны от семей, правда, за это время каждый офицер мог использовать десять суток отпуска. Те, у кого семьи были в Совгавани, слетали на побывку. Кроме отрыва от дома, в соответствии с «Положением о денежном довольствии» с нас, с офицеров, были сняты на время пребывания во Владимире дополнительный «северный» паек, надбавка (50%) к окладу и плавающие (20%), так как залив Владимира располагался южнее широты, от которой начинались надбавка и северные льготы. Какая несправедливость!
О дежурствах по ПВО и ПЛО на флоте
После майских праздников начался летний период обучения. Командиром военно-морской базы была сформирована поисково-ударная группа из сторожевых кораблей (КПУГ), которая согласно графику несла дежурство в общей системе ПЛО флота. Корабли КПУГ заступали в дежурство в пятницу сроком на неделю, затем две недели несли дежурство две другие группы, и потом опять заступали мы. И так на неделю через две. Во время дежурств увольнение личного состава прекращалось. Все сидели на корабле в часовой готовности к выходу. Кроме того, скр по графику несли в течение недели дежурство по ПВО в общей системе ПВО ВМБ. Во время этого дежурства безвылазно находился на корабле командир БЧ-2, остальные офицеры сходили на берег в соответствии с графиком схода.
Это была изматывающая система службы. Мало того, что корабли часто выходили в море, еще и в базе неделями сидели на кораблях то в одном, то в другом дежурстве. Больше всех доставалось командиру БЧ-2.
О фронтовом бомбардировщике ИЛ-28
В июне кораблю была спланирована зачетная артиллерийская стрельба по воздушной цели. Мы не смогли ее выполнить в зимний период из-за отсутствия обеспечения. Дело в том, что конус-мишень, по которому ведется стрельба, буксируется самолетом-буксировщиком. Для этой цели использовался ИЛ-28 – фронтовой бомбардировщик. Очень надежный и любимый летчиками самолет. Но в хрущевский период реорганизации армии и флота решили, что фронтовые штурмовики не нужны, все решат ракеты. ИЛ-28 были разделаны на металлолом. Во всем Дальневосточном округе осталось всего несколько самолетов, которые оказались единственными буксировщиками мишеней, и были нарасхват и на флоте, и в армейских частях, где на вооружении была зенитная артиллерия...
Осенний призыв 1962 года. "Моя твоя не понимай"!
Осень преподнесла командованию сюрприз. На корабли пришли новобранцы из среднеазиатских республик. Призывались 1942-44 годы рождения. Естественно, в годы войны рождаемость в стране в силу естественных причин была низкой. Вот и пришлось дефицит новобранцев пополнять за счет призывников из республик Средней Азии. Самые подготовленные ребята были из Казахстана, самые «дремучие» – туркмены. Большинство призывников не прошли учебные отряды из-за низкого образовательного уровня и слабого знания русского языка.
Служба комплектования приняла решение готовить новый набор по «второму виду», то есть на кораблях. Сколько сил, нервов, «фитилей» стоило нам это обучение! «Моя не понимай!» – это можно было слышать на каждом шагу. Какими только приемами и педагогическими, и дисциплинарными, не заставляли мы хоть как-то сделать эту массу моряками! Создали на корабле курсы изучения русского языка, причем педагогами были старшины и старшие специалисты. С помощью более грамотных «азиатов» перевели на их родной язык обязанности согласно книжке «Боевой номер», некоторые инструкции и правила обслуживания техники. В основном же учили практически – «делай, как я». Особенно старались старослужащие, уходящие в запас, – надо было подготовить замену.
Стало проблемой и питание. На флоте, как впрочем, и в армии, питаются из одного котла. А мусульмане свинину не едят! Отказываются. Тогда же на флоте впервые были озвучены такие слова, как «анаша», «план», «конопля». Вместе с сухофруктами, орехами, фисташками родители высылали своим сыновьям и «серые комочки», и «травку».
О командире СКР-75 капитане 3 ранга Сажине В.А.
Наш Василий Андреевич часто шутил, иногда его шутки были «плоскими». Например, заказывая в ресторане или в кафе люля-кебаб, обязательно добавлял: «Люля – поменьше, баб – побольше!». И сам смеялся своей шутке. Или такая его фраза: «Чем выше должность, тем легче командовать, пока разберутся, что дурак, уже и на пенсию можно отправлять». Вот он как-то после ужина в кают-компании, где на переборке висел портрет Карла Маркса, сказал: «Вот, дед, заварил кашу, а мы расхлебываем». Это было сказано в приватном разговоре, и мы просто посмеялись. Так бы и не вспомнил никто об этом разговоре, но среди нас было «око государево», и в результате через неделю – приказ комфлота, приезд комиссии, снятие командира, проверка качества политической подготовки. Я ведь с курсантских времен знал, что все, о чем говорится в военном коллективе, тем более в офицерской среде, не может быть тайной, всегда доходит до ушей тех, кто должен услышать.
О людях из особого отдела ...
...У нас на корабле ... проживал особист, немолодой капитан 3 ранга. Он почему-то всегда опаздывал в кают-компанию на прием пищи. Приходил после командира, что, в общем-то, являлось признаком дурного тона и нарушением традиций кают-компании. Мало того, проходя к своему столу, он всегда выключал динамик – ему мешала музыка. Командир, видимо, не хотел связываться с ним, мы молчали, пока не произошло следующее.
22 апреля, в день рождения В.И. Ленина, по радио через корабельную трансляцию передавалась «Аппассионата» Бетховена – любимое произведение Ленина. Особист, как всегда опоздав, проходя к столу, выключил динамик. И здесь мой друг, начальник интендантской службы Евгений Алексеев, встал и громко заявил: «Товарищ командир! Что же это делается на корабле? Даже в день рождения Владимира Ильича невозможно послушать его любимую «Аппассионату»! Прошу разрешения выйти из-за стола!». И вышел.
Мы смотрели на особиста. Он побелел, потом покрылся красными пятнами, пробормотал: «Простите» и вышел. Больше он у нас не появлялся, перешел на другой корабль. В дальнейшей моей службе мне ни раз приходилось иметь дело с представителями особого отдела, они делали свое дело, и среди них были разные люди…
О поиске американской подводной лодки на Камчатке.
На операцию по поиску подводной лодки в районе Петропавловска были собраны значительные силы. Я, по своей должности, не был в курсе всего, что было спланировано и осуществлялось в ходе операции. Нам, т. е. совгаванскому ПУГ, был назначен район поиска, где по соседству с нами работали две поисково-ударные группы Промысловской дивизии, в их состав входило два или три скр проекта 159 с современными поисковыми ГАС «Титан» и «Вычегда». Участвовала авиация с выставлением поля гидроакустических буев самолетами БЕ-6.
Поиск также осуществлялся аэромагнитометрами и аппаратурой обнаружения кильватерного следа. Задействованы были и подводные лодки, осуществляя поиск в назначенных им районах. Развертывание сил поиска проводилось скрытно, поиск осуществлялся одновременно во всех назначенных районах и рубежах. Главная задача – обнаружить американскую пл, осуществляющую разведку в районе Камчатской флотилии, установить слежение в результате которого заставить лодку всплыть. Это была конечная цель поисковой операции. Руководил силами поиска командир 9-й дивизии контр-адмирал Л.Д. Чулков.
Уже в самом начале поиска начали поступать доклады о полученных контактах с пл. Однако после классификации контакты оказывались ложными. Дело в том, что в районе Авачинской бухты и подходов к ней осенью появлялась масса рыбных косяков. Вместе с рыбой там в большом количестве плавали киты. И косяки рыб, и киты, и скопления планктона, а также подводные складки дна, температурные скачки отображались на экранах ГАС и в наушниках гидроакустиков в виде контактных отметок и шумов. Так, пытаясь классифицировать полученный контакт, ударил кита СКР-61 нашей ПУГ. Возможно, были и действительно контакты с пл, но она смогла уклониться. Командиры, вначале резво докладывающие о контакте, оказавшемся впоследствии ложным, получали «втык» от непосредственного начальника, так что потом предпочитали лучше промолчать, на возможную отметку не обратить внимания и следовать в общем строю. Все мы знали, что на флоте «инициатива наказуема».
О дополнительном питании на ТОФ осенью 1964 года
Осенью 1964 года был объявлен приказ министра обороны, которым предписывалось в частях, соединениях, объединениях родов и видов Вооруженных Сил создавать подсобные хозяйства, фермы, совхозы, чтобы получать дополнительные продукты питания для армии и флота. Предписывалось делать заготовки ягод, орехов и других дикоросов, чтобы все это шло на дополнительное питание. Надо сказать, что в начале 60-х годов возникли определенные трудности с продовольствием в стране, это отразилось и на снабжении Вооруженных Сил.
Изучив этот вопрос, через шкиперскую службу ВМБ мы выписали на корабль около 120 метров рыболовной сети шириной 2,5 м, раскроили и сшили руками умельцев-рыбаков (а их оказалось на корабле более десятка) приличный невод. Он был сделан по все правилам: с мотней, был посажен на отличные шкаторины, имел выточенные поплавки и вылитые из свинца грузила. Корабль имел два шестивесельных яла, один из которых мы всегда могли спустить на воду.
Первая ловля, первый заброс невода превзошли все наши ожидания. За первую тоню мы вытащили на берег недалеко от пирса в бухте Северная два 20-литровых лагуна. Рыба была всякая: селедка, навага, камбала, бычки, корюшка и прочая разнорыбица. Как правило, ловлю возглавлял я – помощник в субботу и воскресенье всегда на корабле. Для рыбной ловли прихватывали иногда и вечер в среду.
Мои «рыбаки» уже накануне ходили за мной и канючили: «Товарищ капитан-лейтенант, ну давайте запросим «добро» на спуск шлюпки». «Рыбаки» завалили камбуз и службу снабжения свежей рыбой. Пойманная рыба оприходовалась как экономия, проводилась по документам и в виде дополнительного питания выдавалась на камбуз. Каждое утро у нас была жареная или тушеная рыба, с удовольствием ели уху, в кают-компанию подавали и рыбные котлеты.
Об отрезвлении в правительственных кругах СССР
После хрущевского развала флота в конце 50-х в правительственных кругах, видимо, пришло отрезвление. Американские подводные лодки в открытую действовали с разведывательными целями у наших военно-морских баз и мест базирования флота. Они чувствовали себя безнаказанно. Дизельные подводные лодки проекта «Барбел», «Тэнг» могли развивать скорость до 18-25 узлов и быстро отрываться от наших кораблей в случае получения контакта. В разведсводках указывалось, что «Барбел» (прим. USS Barbel (SS-580) ) постоянно находится в районе главной базы ТОФ. Угрозу для нашего флота также представляли строящиеся торпедные атомные подводные лодки «вероятного противника»...
Создавшееся положение заставило правительство принять ряд программ по строительству надводных и, в частности, противолодочных кораблей. Ранее строящиеся сторожевые корабли проекта 50 и «большие охотники» проекта 122 морально устарели из-за отсутствия эффективных противолодочных средств и недостаточной скорости хода. Наряду с разработками малых противолодочных кораблей проектировался проект 159.
Вихревые токи Фуко и результат их воздействия на корпус корабля
Корабль (прим. СКР проекта 159) поставили в плановый доковый ремонт, рассчитанный на три недели. При ревизии корпуса оказалось следующее. Обтекатель, где располагались антенны излучателей обеих ГАС, крепился к корпусу 24 специальными болтами. Он заполнялся внутри пресной водой, выступал ниже корпуса на 3,05 м, кстати, увеличивая осадку корабля до 5,85 м. Так вот, в районе соединения обтекателя (он изготовлен из титанового сплава) с обычным стальным корпусом в результате воздействия токов Фуко (электрические вихревые токи) корпус оказался изъеден глубокими бороздами общей площадью около 80-100 кв.м.
Причиной оказалась слабая изоляция между корпусом и обтекателем в местах соединения болтов. Да и сами болты, как показала практика, должны были быть изготовлены из особого материала – диэлектрика. С обнаружением дефекта были вызваны специалисты-корпусники из завода-изготовителя, акустики, которые пришли к выводу о необходимости мощной изоляции и специальных креплений к корпусу. Все это потребовало дополнительного времени, что и затянуло доковый ремонт. Кстати сказать, после этого случая все корабли проекта 159 прошли аналогичный ремонт на всех флотах.
О швартовке кормой к пирсу в бухте Абрек
...Вошли в залив Стрелок через восточный проход к причалу № 2, где стояли корабли 202-й бригады...В расчетной точке правым разворотом развернул корабль кормой к причалу, немного подправил активными рулями. «Средний назад!». Корабль начал набирать задний ход. Штурман: «Время отдачи якоря». Отдали якорь, застопорили двигатель. Корабль шел по инерции. Вращался средний вал, лопасти на «стоп». Однако, винт, имея вращение вправо, имел тенденцию чуть подавать корму вправо. Подправил активными рулями и выровнял корму. Командир БЧ-3 с юта докладывает о расстоянии до пирса. Чувствую, идем быстро. Комбриг крякнул. Командую: «Малый вперед! Прямо руль!». Через несколько секунд: «Средний вперед!» и «Стоп!». Корабль остановился в 6-8 м от пирса. Скомандовал: «Якорь-цепь не задерживать». Подали кормовые, поставили корабль на свое место.
После окончания аврала комбриг провел со мной разбор. Оценка моих действий на переходе была вполне удовлетворительной, а о швартовке сказал: «Хорошо, но слишком лихо». Конечно, надо привыкнуть к специфике использования технических средств, в частотности, главного двигателя.
При швартовке на кораблях с котлотурбинной установкой время реверса зависит от отработанности действий старшины, стоящего на маневровых клапанах. По сложившейся традиции на таких кораблях командиры знают своих маневровщиков в лицо, оказывают им всякое внимание, подчеркивая значимость этого специалиста при различных маневрах корабля. Здесь, на дизельной установке, электродвигатели разворачивают лопасти ВРШ, и их время отработки определено техническими параметрами.
Я подробно описал свою первую швартовку, так как она в памяти моей осталась навсегда, как первая в моей командирской ипостаси.
О доставке офицеров из Промысловки в бухту Абрек и обратно
Очень сложной и неудобной была организация доставки офицеров и сверхсрочников из жилого поселка к месту стоянки кораблей, расстояние до которой составляло примерно 6 километров. Утром, в 7 часов, две автомашины типа ЗИЛ-130 с брезентовым верхом отправлялись из поселка к причалам. В середине дня машина доставляла почтальонов с кораблей и тех, кому необходимо было быть в тыловых организациях ВМБ. В 18.00 или в 18.30 обе машины доставляли офицеров в поселок. И был еще рейс в 21.00 и в 22.00 часа.
В остальное время, если не успел, то «ноги в руки» и 6 км пешком в гору. Молодые офицеры начали приобретать мотоциклы, но командир дивизии контр-адмирал Н.И. Ховрин жестоко преследовал мотоциклистов, наказывал и их, и их командиров (заботился, чтобы не произошло ЧП). В результате владельцы мотоциклов стали прятать свой транспорт в лесу, на подъезде к КПП части. В Советской Гавани тоже в основном ходили 2,5-3 км пешком до пирсов, но не 6!
(прим. Сейчас из бывшей Промысловки, потом "Тихаса", ныне города Фокино, в бухту Абрек ходит городской автобус).
О низкой организации увольнения личного состава с дежурного корабля
В начале октября 1966 года, будучи в дежурстве в составе ПУГ, я по служебной необходимости уволил в дневное время старшину-продовольственника, почтальона и старшину трюмной команды. У всех были дела на берегу: надо было сделать всякие выписки, получить имущество, сверить документы и т.п. Инструкции запрещают дежурному кораблю любой сход с корабля личного состава без разрешения командира соединения. Я этого разрешения не запросил, комбрига в этот момент рядом не было, и я разрешил помощнику уволить эту группу.
Все, может быть, и прошло бы незамеченным, но мои старшины отклонились от маршрута, забежали проведать своих подружек и были задержаны патрулем. Мало того, что скандал на все соединение, так еще нарушители с дежурного корабля! Виноват сам. И первый «фитиль»: строгий выговор в приказе по бригаде с формулировкой: «За увольнение личного состава с дежурного корабля без разрешения командира КПУГ, снижение боеготовности и низкую организацию увольнения в рабочее время». Конечно, я сделал вывод. Не все было благополучно и с экипажем, и со старшинским составом в частности.
О дополнительном питании корабельных годков
Я собрал всех старшин-«годков», их построили на юте. Начал разговор я, примерно так: «Кто из вас голодный? Кому не хватает жратвы? Кто хочет за счет командира жрать масло, сахар, в жаркое время пить разведенную томат-пасту? Поднять руку!». Я шел вдоль строя и обращался к каждому: «Тебе? Тебе?». Все стояли, опустив глаза.
Я продолжал: «Я мог бы съеденные вами продукты компенсировать за счет недодачи личному составу, но в этом случае я был бы недостоин быть командиром. Я заплатил за все, съеденное вами, своими деньгами». Затем вывел перед строем старшину – виновника «торжества», рядом поставил молодого старшину 2 статьи, прибывшего в августе из учебного отряда по специальности интенданта, и объявил следующее: «С сегодняшнего дня старшиной команды службы снабжения назначаю (я назвал фамилию)… Даю два дня для передачи дел.
Если впредь кто-нибудь из вас (теперь я обращался к стоящим в строю) потребует у продовольственника дополнительно масло, сахар, тушенку или другие продукты, я перед строем накормлю этого голодного баклана своим пайком!». После этого случая и до конца моего пребывания в должности командира подобных происшествий не было.
О корабельной печати
...Игнатий Иванович много лет служил в военном представительстве. Имел двух взрослых дочерей, жену, которые проживали в Киеве. Жена иногда наезжала в Советскую Гавань, в основном же все время от отпуска до отпуска он жил один. Как только в декабре мы встали в завод, он часто бывал у нас на корабле. Мы приглашали его на обед и ужин, и он стал постоянным гостем.
... Игнатий Иванович пришел ко мне с просьбой: «Юрий Леонидович, вы не могли бы заверить печатью справку о составе моей семьи и моем должностном окладе?». И он объяснил, что ежегодно в институт, где училась старшая дочь, он представляет справку по форме для получения стипендии. «Чтобы заверить эту справку, мне надо прибыть в штаб ВМБ в отдел кадров, где находится мое личное дело, а туда добираться автобусом более 2 часов». Он рассказал, что уже два раза ездил в отдел кадров, но не мог застать начальника отдела кадров. И я подписал и заверил эту справку.
Оказалось, что справка должна заверяться более высокой инстанцией и только в кадровом органе. И оклад у него был гораздо выше, чем он указал в справке, и, в общем, все оказалось незаконным. В конце концов, все вернулось на круги своя. На меня вышли и стали разбираться, не имел ли я, кроме того, что как должностное лицо превысил свои полномочия, еще и корыстный интерес? Одним словом, уголовщина. Я рассказал все следователю, написал объяснительную записку, подписал протокол допроса и расстался со следователем. После возвращения доложил комбригу.
Комбриг был строг и не стеснялся в выражениях, он выдал мне по полной схеме все, что думал обо мне. «Я думал, ты серьезный офицер, а ты мальчишка! Ты хоть соображаешь, что такое корабельная печать? Это символ законности подписанного документа, какую же законность ты подтвердил?». И он сказал мне еще много слов, от которых я готов был провалиться сквозь палубу...Комбриг позвонил в прокуратуру, о чем говорил со следователем, я не знаю. Через несколько дней был объявлен приказ о наказании меня за незаконные действия. Приказ отправили в прокуратуру. Больше меня туда не вызывали.
О поиске АПЛ на приз Главнокомандующего ВМФ СССР 1966 года
Наше командование всеми силами пыталось оттянуть срок проведения поиска на более поздний. С понижением температуры морской воды размывается слой температурного скачка и тем самым увеличивается дальность действия акустических станций.
...Основную роль должна была сыграть ПУГ четырех скр проекта 159. Участвовали также противолодочные пл на «нашей» стороне в назначенных им районах. Противолодочная авиация выставляла противолодочный барьер из радиогидроакустических буев. Самолеты БЕ-6 использовали аэромагнитометры и выставляли поле из буев обнаружения. Учение продолжалось более суток.
Задача противолодочных сил была такова: обнаружить атомную подводную лодку вероятного противника, прорывающуюся в район базирования ударных сил флота, установить слежение за ней авиацией и надводными кораблями и с началом боевых действий уничтожить с применением всех видов противолодочного оружия.
Командиром сил поиска был назначен комбриг 202-й бригады противолодочных кораблей капитан 2 ранга В.С. Кругляков. Комбриг и штаб командира поиска располагались на флагманском корабле – бпк проекта 61. (прим. БПК "Одарённый", "поющий фрегат", первым прибыл СМП на ТОФ в октябре 1966 года ).У меня на борту был начальник штаба с группой офицеров штаба, как запасной КП командира поиска.
Поиск получился классическим. Вначале атомную лодку обнаружила наша пл, о чем доложила на КП, авиация выставила отсекающий барьер буев, на барьере пл также была обнаружена. По данным авиации, наша ПУГ обнаружила подводную лодку. Вначале один из кораблей, затем все корабли «вцепились» в пл, каждый в своем секторе. Противник уклонялся, использовал приборы помех и имитаторы ложных целей. Были потери контакта, но всегда этот контакт восстанавливался.
Когда был получен сигнал на применение оружия, наши скр выполнили атаки реактивными глубинными бомбами (в инертном снаряжении, но с боевыми взрывателями), торпедные атаки выполнялись условно. Это было оговорено условиями состязания, чтобы не связывать корабли подъемом торпед. Мои акустики работали отлично. Неоднократно по их данным наводились корабли, потерявшие контакт. В общем, работой противолодочного расчета корабля и моими действиями комбриг был доволен.
После окончания поиска подвели итоги, посредники оценили действия. Все показатели были отправлены в Москву, в Главный штаб. Через несколько дней пришли результаты учения, по которым наша ПУГ и остальные участники были объявлены победителями состязаний. К ноябрьским праздникам был объявлен приказ Главкома с результатами поиска и с поощрением участников. Командиры кораблей были награждены часами «Командирские», командир бригады В.С. Кругляков представлен к ордену Красной Звезды, были грамоты, ценные подарки от командующего флотом, командира дивизии. Бригаде был вручен переходящий приз Главкома.
Об особенностях боевой подготовки противолодочников в Японском море
Самый напряженный период подготовки приходится на зимний и весенний периоды плавания. В это время в Японском море и южной части Татарского пролива действует зимний муссон. Он определяется Азиатским максимумом и Алеутским минимумом. Холодный континентальный воздух с материка прорывается на океанские просторы с ветреной, морозной, малооблачной погодой. Северные и северо-западные ветры при температуре 10-20 градусов мороза вызывают волнение моря до 4-6 баллов. При такой погоде кораблям приходится отрабатывать основные задачи.
Почему же за 2-3 месяца в таких сложных условиях надо отработать все задачи? Дело в том, что с конца мая – начала июня в Японском море и южной части Татарского пролива начинается летний муссон, который определяется Алеутским максимумом и Азиатским минимумом. В это время теплые, влажные воздушные массы следуют с океана на материк. Летними месяцами туман густой пеленой стоит в море до самого побережья. Стена тумана начинается буквально в 2-3 кабельтовых от берега.
В это время прекращается всякая боевая подготовка. Корабли и суда при такой погоде выходят только по необходимости, в крайнем случае. О работе с ПЛ в районах боевой подготовки при нулевой видимости не может быть и речи. С конца августа туманы прекращаются, и есть возможность продолжать боевую подготовку, что и делается. Однако начинается период циклонов и тайфунов.
По погодным условиям самыми благоприятными для подготовки противолодочников являются месяцы с марта по май. Хотя назвать благоприятными условиями при поиске волнение моря в 3-4 балла, ветре 8-10 м/сек, с морозом 5-10 градусов можно с натяжкой. А так как корабль при поиске маневрирует малыми и самыми малыми ходами, часто на «стопе», то качка при таком состоянии моря достигает 25-30 градусов на борт.И этот поиск длится часами, выматывая душу, нервы и силы экипажа от матроса-первогодка до командира.
Об итогах состязательного поиска ПЛ на приз ГК ВМФ 1967 года
Подошла осень, и опять началась подготовка к состязательному поиску. Он прошел в середине октября, снова наша ПУГ в составе четырех кораблей участвовала в нем, и снова мы были первыми. Приз Главкома остался у нас на второй год. Приказом Главкома ВМФ командиры были награждены именными цейсовскими биноклями, командир бригады получил звание капитана 1 ранга.
Мой СКР-46 за достигнутые успехи в социалистическом соревновании в честь 50-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции получил звание «Отличный корабль», а я был награжден Грамотой краевого комитета партии и краевого совета депутатов трудящихся.
Морской парад во Владивостоке в честь 50-летия Великой Октябрьской социалистической революции
К тому времени обострились взаимоотношения с Китаем. Китайская официальная пропаганда, средства массовой информации перешли к прямой угрозе: «Советский Союз встретит 50-летие Октября в окопах». Готовясь к встрече и празднованию знаменательной даты, военное командование допускало попытку со стороны Китая устроить провокацию с использованием авиации. Поэтому были усилены и приведены в готовность средства противовоздушной обороны Приморского корпуса ПВО страны, противовоздушные средства флота. В частности, на всех кораблях, имеющих средства ПВО, были установлены дежурства.
Три наших скр участвовали в морском параде. На них в период участия в параде расчет одной из двух башен находился по местам «Боевой тревоги», в башни был подан 76-мм боевой запас, на РЛС «Фут-Б» находился расчет радиометристов. РЛС были «на подогреве», так что с объявлением «Боевой тревоги» сразу включались в работу.
На кораблях были открыты радиосети управления артиллерией и приема воздушной обстановки. Чтобы флаги расцвечивания не мешали работе антенн РЛС в случае объявления тревоги, они быстро «рубились», для чего сигнальщик, который постоянно находился на ходовом мостике, немедленно отдавал фал крепления флагов расцвечивания. 7 ноября парад прошел согласно плану, успешно. 8 ноября к исходу дня корабли возвратились к месту базирования.
О том как болеют на флоте
В соответствии с Уставом внутренней службы и Корабельным уставом ВМФ определяется порядок освобождения от исполнения обязанностей по состоянию здоровья. Ни один врач – ни корабельный, ни в военной поликлинике – не имеет права освободить военнослужащего от исполнения служебной обязанности при заболевании. Он имеет право написать заключение: «Нуждается в освобождении от служебных обязанностей на срок (не более трех суток)». Освободить же может только командир корабля (части).
Как правило, командир делает заключение: пусть лечиться на корабле, в каюте. Отправить офицера лечиться домой – это исключение из общепринятых правил. В отношении командира корабля командир соединения, как правило, принимает такое же решение: лечится в каюте. А если выход в море, какой же командир будет лежать в каюте? Есть ли температура, нет ее, насморк, ангина ли – командир «лечится» на мостике.
Сколько же командиров кораблей перенесли простудные заболевания на ногах! Все это приводило к хроническим заболеваниям. С осложнениями на сердце, почки и другие органы. Пока офицер в сравнительно молодом возрасте, организм справляется с последствиями. Потом, в 40-50 лет, он уходит в запас с букетом хронических заболеваний. А, казалось бы, что проще? Дать освобождение больному на 3-4 дня, чтобы и он вылечился, и не заражал весь коллектив.
Я думаю, что уставные положения писались для думающих командиров и начальников. Однако, заведенный порядок «болеть на корабле» стал традицией. Мы так и болели!
***
Интересно? Полный текст на http://www.proza.ru/2010/02/27/1206
Комментариев нет:
Отправить комментарий