Владимир Тыцких. «А Родина нуждается в любви».

Увидел свет новый, шестой, сборник стихов флотского поэта Владимира Тыцких. 

Все 6 книг неразрывны, органично составляют целое. 

Поэзия Владимира Тыцких — явление редкое до уникальности: из неё трудно что — то выбрать и ещё труднее выбросить. 

Она не собрание стихов, а как бы единое произведение — эпос, эпопея, обширный роман в стихах. 

ВОЕННО-ПОЭТИЧЕСКИЙ ЧЕЛОВЕК РУССКОГО СТИЛЯ.

Так я однажды назвал Владимира Михайловича Тыцких в дарственной надписи на своей книжке «Русские времена». 

Было это почти 20 лет назад, но формулировка, по-моему, остаётся в строю.

Теперь о нынешнем предисловии. 

Этот жанр для меня непонятен. 

Но во всех прочитанных ранее предисловиях остро не хватало развёрнутых сведений об авторе предваряемой книги.

С них и начну. 

Родился Владимир Тыцких почти наверняка в 1949 году. 

Достоверно знаю, что он старше меня на два года, а я родился в 1951-м. 

Место рождения Тыцких — Рудный Алтай, город Лениногорск (ныне Риддер). 

Проще говоря, русская земля, ставшая вдруг зарубежьем, где многое нынче необъяснимо.

После восьмилетки и медицинского училища в Усть-Каменогорске поработал в сельском медпункте. 

А ещё до получения фельдшерского диплома — будучи учащимся медучилища — в санэпидстанции, доме инвалидов и даже в психбольнице, о чём впоследствии написал великую книгу «Канайка. Почти документальная повесть с нелирическими отступлениями» (Владивосток, Народная книга, 2006). 

Сам Тыцких, однако, с ума не сошёл и был призван матросом на Тихоокеанский флот. 

Со временем окончил Киевское высшее военно-морское политическое училище, послужил на Балтике (надводные корабли), на Тихом океане (подводные лодки), перешёл в военную журналистику (служба, знаю по своему опыту, тоже не сахар). 

Ушёл в запас капитаном 2-го ранга (по-нашему, по-сухопутному —подполковником). 

В 1988 году принят в Союз писателей СССР, несколько лет возглавлял Приморское отделение этого Союза. 

Сочинил и издал поболе 30-ти с лишним книг. 

Итак, я пытаюсь написать предисловие к его последней (крайней) книге, но ведь пять предыдущих с ней неразрывны, поскольку составляют (и это на всех пяти обозначено) поэтическое избранное В.М. Тыцких. 

Ну и неизбежное лирическое отступление. 

С Володей мы знакомы лет уже сорок. 

Не сказать, что тесно дружны — расстояния мешают. 

Но всё же встречались и душевно, тепло общались в Москве и в Переделкине, в Приморье и в Белоруссии, были участниками совещаний и семинаров молодых литераторов, затем сами руководили подобными совещаниями и семинарами. 

Особо запомнились «Дни мира на Тихом океане», посвящённые 50-летию окончания Второй мировой войны. 

Было это, понятно, в середине 1990-х годов, в горькое время развала страны. 

На пограничных заставах (а мы ездили именно по заставам) не хватало всего: людей, еды, техники; на некоторых не было даже электричества. 

Об этом Володя написал и в стихах, и в «нелирических отступлениях» в прекрасной «Канайке». 

Так что повторяться не буду, решительно перейду к нынешнему избранному, уже вышедшему в пяти книгах (Тыцких назвал их «тетрадками»), и к рукописи шестой, к которой пытаюсь написать предисловие. 

Итак, 6 тетрадок, в каждой почти по 200 страниц — это же около тысячи стихотворений!

Ничего себе «избранное»! 

Обычному поэту — мне, например — столько и за три жизни не наизбирать. 

Дело не в зависти (хотя она и присутствует), а в том, что поэзия Тыцких — явление редкое до уникальности: из неё трудно что-то выбрать и ещё труднее выбросить. 

Она не собрание стихов, а как бы единое произведение. 

В литературных терминах — эпос, эпопея, обширный роман в стихах. 

Вероятно, и сам Тыцких это смутно чувствует; по крайней мере, одно из его поздних стихотворений начинается строчками: 

Когда бы я прожил ещё лет сто 

И написал роман в стихах, как Пушкин… 

Как Пушкин — по качеству — мы, пожалуй, и в двести лет не напишем, но романность (эпичность) поэзии Тыцких для меня очевидна, хотя и не объяснима простыми словами, тем более в непонятном мне жанре предисловия. 

И всё же в поэте — любом — мне дороги не только глубина замысла и дыхания, но и отдельные строфы и строчки. 

Причём пришёл к выводу, что их вовсе не надо комментировать, притягивать к мысли, вообще объяснять. 

У Тыцких их много, приведу только несколько (жанр предисловия ведь не только непонятный, но и короткий). 

…Встретились красиво. Ненадолго. 

Разошлись нелепо. Навсегда… 

…Приму и милость, и немилость, 

Но милостыни мне не надо… 

…Я знаю, что меня вы не читали. 

И правильно, я не из ваших снов… 

…Ты меня нечестно победила! 

Обманула, с флангов обошла, 

Сбила с панталыку, окружила, 

Ранила, настигла, в плен взяла… 

…Ты можешь как-нибудь прожить без моря — 

Без родины попробуй, проживи… 

…Чтоб никому не вышла правда боком, 

О многом, не решаясь рассказать, 

Я умолчу до самых крайних сроков, 

Но не совру — мне надоело врать… 

…На долю нашу выпало столетье, 

Похожее на сумасшедший дом, 

Но надо так прожить на этом свете, 

Чтоб не стыдиться за себя на том… 

…Вновь всё пройдёт, и всё вернётся, 

Но будет всё чуть-чуть иначе, 

И тот, кто плачет, засмеётся, 

А кто смеялся, вдруг заплачет… 

…А чего на Руси не бывало, 

Уж того и не будет нигде… 

Последние две строки имеют, как мне кажется, точное смысловое отношение к поэтическому избранному В.М. Тыцких. 

Виктор ВЕРСТАКОВ, ноябрь 2022 года.