Вице-адмирал Б.Ф.Приходько. Воспоминания и размышления.

Вице-адмирал Б.Ф.Приходько вместе с журналистами «МК во Владивостоке» вспомнил подводные будни и морскую службу, которой отдал почти 60 лет жизни.

- Вырос я в семье офицера, послевоенная служба которого прошла в гарнизонах, суровый офицерский быт мне был понятен и близок всегда, - вспоминает заслуженный подводник.

- Самые яркие воспоминания детства остались от Львова 1947-1951 годов. 

Жили мы на территории военно-политического училища: клумбы, парк, дорожки заасфальтированы, чистота и порядок. 

Четырехэтажные казармы, курсантский клуб, магазин. Аккуратные двухэтажные дома офицерских семей.

Время было тревожным – в городе и округе скрывались отряды бандеровцев. 

Еженедельно из офицеров и курсантов формировалась сводная рота для поиска и уничтожения бандитов. 

Рота выезжала в пятницу на грузовиках и возвращалась к обеду в воскресенье. 

Нередко с потерями – убитыми и раненными в стычках с бандеровцами офицерами и курсантами.

На соседней с училищем улице Гвардейской у себя на квартире бандиты убили Ярослава Галана – известного украинского журналиста, посвятившего себя советской Украине. 

В его квартире был организован музей, и мы с друзьями несколько раз туда забегали.

Служба отца сопровождалась частой сменой городов проживания и пяти школ моей учебы. 

Приходилось учиться форсированно, доказывая учителям, что не хуже других. 

Даже выпускной класс для меня прошел в двух школах - в Виннице на Украине и в Благовещенске на Амуре, где выяснилось, что я разговариваю с украинским акцентом и мне светит тройка по русскому языку в аттестат зрелости. 

Но знания по физике и математике не подлежали сомнениям - я был постоянным участником городских и областных олимпиад. 

А за пять месяцев учебы в Благовещенске украинский акцент я устранил и на экзаменах при поступлении в военно-морское училище Владивостока получил высшую сумму баллов.

- Служба на лодках для меня началась с нештатной ситуации. Перед выпуском я стажировался на Камчатке, на «эске» - тогда это была новейшая советская субмарина. В те дни Никита Хрущев «выступил» в ООН в Нью-Йорке - стучал ботинком по трибуне, обещал Америке «кузькину мать». 

Нас наутро по боевой тревоге за два часа собрали и бросили в автономку к берегам США. 

На третьи сутки врач – он, кроме медицины, за продукты отвечал - выяснил, что продуктов на борту нет! 

В трюмах - жестянки с сухарями, на камбузе - ведро растительного масла, в холодильнике - шесть палок колбасы. 

Ну и аварийные бачки в отсеках - десять пачек сахара, сгущенка, ящик галет. 

На полсотни голодных ртов...

Но мы ж подводники, мы моряки! 

Месяц голодными несли службу! 

Утром - чай с сухарем, днем - сухарь с баландой, вечером - чай с галетой. 

Бдили, падали в голодные обмороки. 

В базе нескольких моряков эвакуировали из отсеков в санчасть на носилках - сами они уже не ходили, да и остальных на пирсе ветром качало. 

Но усиленное питание, доппаек - и через неделю запросились на танцы.

- Несколько «лейтенантских» лет после выпуска я служил во Владивостоке, на тех же «эсках» Малого Улисса. 

Причем рвусь в командиры, но тогда штурмана подолгу задерживались в своих должностях и обрекались на вечную дружбу с транспортиром и секстаном. 

Только откровенные минные забулдыги шли в командиры с нами вровень.

Сначала тянули с моим назначением в помощники, а через пару лет предложили должность флаг-штурмана. 

Я в ответ рапорт: хочу стать командиром! 

Комбриг - умница и человек слова, капитан 1 ранга Радий Радушкевич - два часа мне объяснял: ну нету у меня штурмана лучше, ну потерпи пару лет - сразу отправлю на классы. 

Согласился я, из морей не вылазил, натаскивая лейтенантов.

А Радушкевич обещание сдержал! 

Ровно через два года случилась в моей жизни очередная нештатная ситуация - прямо из моря, с борта лодки, торпедоловом сняли меня - и на самолет, на командирские классы в Питер.

Плохого и сложного в первые годы службы было много, но с годами такие воспоминания выветриваются. 

Сейчас в мыслях разные забавные моменты.

…Ходили мы тогда на боевую службу поближе к экватору. В отсеках температура 40-50 градусов, влажность 100%. 

Форма одежды – трусы, тапочки, полотенце на шее для пота. Матросы регулярно теряют сознание из-за перегрева организма и потери солей. 

Врач делает обход отсеков, имея при себе фляжку с пресной водой, ложку и солонку. 

Обнаружив потерявшего сознание, с помощью ложки разжимал зубы, из солонки насыпал на язык соль, давал глоток воды.

Единственная отдушина - раз в неделю ночная помывка морской водой в надводном душе в ограждении боевой рубки с морским мылом и чайником пресной воды для ополаскивания головы.

Основным средством надводной навигации был наш древний друг секстан – как у Колумба! 

Средства обнаружения иностранных ПЛ у наших «старушек» тоже были допотопные. 

В итоге, конечно, никаких обнаружений американских подводных ракетоносцев мы не имели, но постоянное присутствие советских дизелюх в Филиппинском море создавало для вероятного противника неудобство по типу чесотки в паху…

Мы понимали свою ущербность, но задачи надо не обсуждать, а выполнять! 

Вся надежда была на подготовку корабельных специалистов. 

И флотскую смекалку.

Так, в 1965 году перед выходом в Филиппинское море мы получили секретный приказ из Москвы: приготовиться брать анализы воды для обнаружения радиоактивного следа американских субмарин. 

Причем все пробы океанской воды привезти в базу и сдать академикам, использовав для ее хранения… резиновые изделия № 2 (сиречь презервативы), которые тогда и в штучном-то экземпляре достать было невозможно!

Справочно: В Советском Союзе «Резиновое изделие № 1» — это противогаз, «Резиновое изделие № 2» — презерватив, «Резиновое изделие № 3» — ластик, «Резиновое изделие № 4» — галоши.

Выручили курсанты ДВВИМУ, проходившие на подводной лодке военную практику. 

Ребята смышленые, пообтертые жизнью. 

Набежавший на меня стажер был старшим группы курсантов. 

Я посвятил смысленыша в суть проблемы - и дал для схода на берег трое суток!

Через трое суток на пирсе появился помятый и похудевший стажер с пакетом в руках. 

Из доклада я понял: все три дня и три ночи он убеждал знакомую холостячку – заведующую аптекоуправлением края, кстати, - продать ему краевой дефицит кондомов для решения задачи по защите Отечества. 

Убедил и победил! 

В пакете было 500 пакетиков с дефицитнейшими презервативами.

Кстати, по прибытии с боевой службы мне доложили, что холостячка-заведующая скопила много дефицита и с нетерпением ждет посыльного для выполнения очередного задания Родины.

Помню, как начальник политотдела эскадры Ковалев отдал приказание: офицерам постоянно иметь при себе официальную (даже для жен) заначку в 50 рублей, чтобы в ресторанах не расплачивались партийными билетами.

Был у нас командир эскадры по кличке Мишка Квакин… 

Зверь, которого ужасно боялись. 

Но раз в месяц у него случалась «беседа со старым мичманом», и в эти три дня по территории эскадры можно было ходить без опаски.

Процедура была отработана до мелочей – каждый участник знал свой маневр наизусть. 

Старый мичман - начальник продсклада - комплектовал вещмешок лучшей закусью и сидел у телефона. 

Начальник санчасти заправлял графин спиртом и ставил на тумбочку в отдельной палате. 

Адмирал молча заходил в санчасть «подлечиться», наливал из графина полстакана, раздевался, ложился в койку и закрывал глаза. 

Прибывший начальник санчасти улавливал шепот: «Вызвать на беседу старого мичмана». 

Через две минуты начальник продсклада тихо открывал дверь палаты и ставил у кровати закуску - мешок с припасами. 

Квакин открывал левый глаз и четко командовал: «Пошел на …!» 

На этом беседа адмирала с ветераном заканчивалась. 

Через трое суток посвежевший и отдохнувший адмирал с новыми силами приступал к управлению лодками.

В годы службы на атомных субмаринах рос я по службе быстро и счастливо - ни одной серьезной нештатной ситуации. 

Да и задача у нас была одна: тихо, скрытно, незаметно, на глубине дотащить в «пузе» атомного подводного крейсера поближе к берегам США платформу с шестнадцатью баллистическими ракетами и десятками атомных боеголовок в них. 

Потом месяцами тихо ползать вдоль берега Калифорнии, ожидая команды на ракетно-ядерный залп.

В 1976 году меня назначили начштаба дивизии, вскоре я стал командиром лучшего подводного соединения – ракетного щита Родины, как тогда говорили. 

В декабре 1983 года дорос до заместителя командующего ТОФ по боевой подготовке.

- А почему командующим флотом не стали?

- Думаю, не вписался в кадровую, точнее, политическую линию флота. 

Хотя командующим стать мог! 

В 1993 году мне позвонил министр обороны Украины: «Не могли бы вы вернуться на историческую родину и возглавить ВМС Украины?». 

Я ответил по-офицерски: «Присягаю одной стране один раз в жизни».

- Многие моряки после службы уходят в преподаватели…

- А я всегда в ответ вспоминаю добрым словом капитана 1 ранга Свербилова. 

Это тот командир подводной лодки, который в море получил сигнал об аварии ПЛА «К-19» и, не ожидая приказания с командного пункта флота, первым прибыл на помощь друзьям-подводникам. 

Запомнилась его замечательная присказка с философским подтекстом: «Кто умеет – тот работает, кто не умеет работать – тот учит, как надо работать, кто не умеет учить – тот учит, как надо учить!».

***
Сейчас вице-адмирал Б.Ф.Приходько передаёт свои опыт и знания молодежи в рамках Морского собрания Владивостока.